Привет, Саша! Я еще раз перечитал твое последнее послание. Я согласен, что личный опыт не решает, так как всегда есть противоположный опыт кого-нибудь другого… Но я стараюсь выделять в моем личном опыте то, что было в нем общим для многих — для большого количества подобных мне. Ты, как я вижу, предлагаешь ассимиляцию как панацею от всего и для всех, и особенно ее высшую форму — смешанный брак. И тебе досадно, что “ее было мало и поздно”, и виновато в этом, конечно, одно только наше упрямство еврейское, — и как всегда и везде, опять и снова во всем виноваты одни евреи! Такие-сякие, трудно было им, видите ли, отказаться от самобытности своей и всего, что им было дорого в течение тысячелетий! И среди прочего научиться водку пить, как нормальные люди, — сделать усилие над собой ради великой цели!

И вот, хочу ответить на вопрос, который напрашивается сам собой из всего, что я писал тебе о своем детстве и молодости. Я очень, очень хотел быть “как все нормальные люди”, но видел, что внешность у меня все-таки еврейская (хотя и не такая выраженная, как у многих других), и по паспорту я еврей… И поскольку я представления никакого не имел о том, “что было дорого евреям в течение тысячелетий”, и видел, что мое отличное знание русского языка и культуры не спасают, и не вижу я в еврействе моем абсолютно ничего хорошего, и “гордости отличника” во мне не было ни капли… — и детям моим предстоит все то же, что и мне, — казалось бы, все дороги вели к одному: жениться на русской и решить все проблемы раз и навсегда хотя бы для детей своих!!! И были девушки гойские, которые мне более или менее нравились, и времени было достаточно — я женился на твоей маме в 29 с половиной лет… почему же я не прибег к этой “высшей форме ассимиляции”? И я, и не один я, — и дал повод тебе для упрека – “поздно и мало”!

А истина в том, что дело это только в теории, глядя из Тель-Авива глазами либерального интеллигента, не пожившего сколько-нибудь среди гоев, было таким простым и легким.

Проблема начинается с родителей. Еврейские родители смертельно боялись новой гойской родни. Слишком много они в жизни видели. Гойская родня – это не гойские соседи или сослуживцы. Совсем другие разборки. Вообще эта была дежурная, довольно частая тема, когда собиралась еврейская родня: кого и как гойская жена жидом обозвала (или муж жену жидовкой).

Вот типичный пример. Муж нечаянно подслушивает вскоре после свадьбы разговор молодой жены с ее мамой. Та спрашивает: ну как? А жена отвечает: “Да так, все нормально, он ничего, только жидом от него пахнет!” А со мной было такое. Женился мой лучший институтский приятель (до сих пор вспоминаю его очень тепло), и вот на свадьбе, когда хорошо подпили, слышу, недалеко от меня за столом начали антисемитские анекдоты рассказывать. Один, другой… и вдруг тишина. Мне казалось, что все смотрят на меня, — наверное, так и было, не знаю; я сидел, уткнувшись в тарелку. Тот приятель никогда не показывал мне, что он знает, что я еврей, — точно так, как тот, кто дружит с горбатым, делает вид, что не замечает его горб. А здесь то ли он вспомнил обо мне, то ли потому, что я сидел весь красный, — наступила тишина, очередной анекдот прервался, и я так до сих пор и не знаю, как Абрам проходил медкомиссию… (А предыдущий анекдот был такой. Абрам и Сарра должны были утром сдать мочу на анализ. Приходит один Абрам, несет флакон. Врач спрашивает: а где же Саррина моча? Отвечает: вот, во флаконе! — А где твоя? – Да тут же, во флаконе, я между моей и Сарриной тут ниточкой перевязал!)

Потом заговорили, ко мне стали обращаться, очень ласково и предупредительно — вину заглаживали.

Это так на меня действовало, когда я уже взрослым был, — а когда ребенком? В тысячу раз сильнее! Иной раз жить не хотелось!

И вот – жениться на гойке… значит, и дома будет так же, никогда не можешь знать наперед, и твой дом тебе — не убежище! И отец ее, и брат ее спьяну сморят с ухмылочкой… А если вариант похуже – то и с трезву…

А дети — полукровки, “половинки”, как мы говорили. По паспорту – русские, а дотошные мальчишки по внешности все равно догадываются, знать хотят, кто мать и кто отец. Меня самого считали полукровкой, потому что фамилия на русскую похожа, так они все время допытывались, какая девичья фамилия у мамы (Мильштейн ее фамилия была). А я — по математике отличник, а тут вдруг делался такой тупой — тупей последнего бревна, никак не могу взять в толк, чего они от меня хотят! “Не знаю” — говорю — и все!

Конечно, многие при всем том женились на гойках… И так хорошо — и так прекрасно, деваться некуда! Что в лоб, что по лбу, — и у каждого свой расчет, что ему лучше!

Как видишь, во всем моем этом длинном повествовании нет ни капли идеологии, и я мог бы написать его, слово в слово, даже если бы остался хилони, как тридцать лет назад. Чтобы ты понял одно – нет легких рецептов для сложных проблем, с какой идеологией ни подходи.

И вообще подход твой, между прочим… Ты ведь сторонник демократии и равноправия, — где же здесь равноправие и демократия? Почему именно евреи в любой ситуации должны от самобытности своей, от нации и культуры своей отказываться, от языка своего, и ничем этим им гордиться нельзя… Только потому, что их мало? А русским, к примеру, значит, можно — только потому, что их много, и от них даже символических шагов навстречу никаких не требуется? (Ну, хотя бы пить поменьше, к примеру…) И разве нет своей гордости у немцев и французов? Кто-нибудь где-нибудь когда-нибудь требовал от них хоть какой-нибудь ассимиляции??? Только попробовал бы!!! И только евреи во всем кругом перед всеми виноваты и всем кругом должны и обязаны…

Немножко поздно уже. Я увлекся — уж очень тема для меня волнующая. Привет Дане!

Целую Папа