Ай-ай-ай, какой же я обманщик! Обещал дождаться твоего ответа – и вот… Иди верь таким!

Я писал, что на присланные тобой кадры, прежде всего на арест пятилетнего арабского мальчика (к взрослым террористам у меня гораздо меньше сочувствия), мне было очень тяжело смотреть. Все восприятие первоначально было чисто эмоциональным, и оно сразу затмило мое изначальное отношение в пользу евреев и еврейского государства. Зрелище плачущего и топающего ножками маленького мальчика растрогает и разжалобит кого угодно, а ведь у большинства людей в мире вообще отношение ко всему, что они видят, ограничивается сиюминутными эмоциями: вот, сионистские звери терзают палестинского ребенка! И мало, мало у кого возникает вопрос: а что этот мальчик вообще там делал? На акции с бросанием камней может произойти все, что угодно… Где его родители? не для того ли они его туда и привели – плакать и топать ножками перед камерами?? В итоге все сыграли в одну игру – демонстранты вместе с израильской полицией, с распределением ролей по их, арабов, сценариям психологической войны… К израильским полицейским тоже можно предъявить претензии (конечно же, не надо было его трогать и вообще обращать внимание на ребенка, как это мы действительно видим на других роликах) – но никак не ту претензию, что они обязаны любить этого мальчика больше, чем его любят его собственные родители! 

Опять же, пятилетний – не 14-летний, у которого, как я уже писал, есть уже осмысленная позиция и право выражать свой протест! И если уж я, человек вроде бы рациональный и изначально определенно настроенный в пользу евреев, на эту пропаганду на какое-то время клюнул и повелся, то что говорить о других?

Имею моральное право писать все это как участник похожих событий. В 1988-м году я участвовал в Москве в демонстрациях евреев-отказников – напротив библиотеки имени Ленина. Тут же стояли милицейские автобусы, в которые в любой момент могли затащить и избить. Со всех сторон слышались щелчки фотоаппаратов: с одинаковым усердием снимали иностранные корреспонденты и бесчисленные КГБшники. Напряжение и страх висели в воздухе. Детей не было. Тебе тогда было 10 лет; такая дикая мысль – взять тебя туда – мне и в голову прийти не могла, и твоя мама (ты у нее находился после нашего развода), если бы я о таком попросил, сочла бы меня сумасшедшим.

Подводя итоги: итог все тот же, “все не так просто”, также и в этой ситуации нет полностью правых и полностью виноватых. Поменьше бы эмоций – побольше бы разума. Ради чего я все это и пишу. 

Обещаю еще раз, теперь уже твердо, дождаться твоего ответа.
Папа